Уральская экспедиция (2019)
Участники: Toshishiro, AlexeyBaturin, Ludvig14, Atsirlin
Сроки: 30 мая — 3 июня 2019 года
Средства передвижения: машина
Урал огромен, путешествовать по нему можно всю жизнь, так что «уральской» поездка называлась больше для красного словца — не говорить же «свердловская экспедиция», в самом деле? Рассчитанный всего на четыре с половиной дня, но очень насыщенный маршрут был полностью выстроен вдоль Серовского тракта, главной «оси» Свердловской области. Начинаясь в Екатеринбурге, эта трасса идёт параллельно Уральскому хребту строго на север, быстро перенося путешественника от низких, порой едва различимых гор Среднего Урала к внушительным полуторатысячникам Урала Северного, который находится на широте Петербурга и уже в начале июня радует белыми ночами, хотя мало кто едет сюда для того, чтобы на них посмотреть.
Строго говоря, в эту часть Урала вообще редко ездят с экскурсионными целями: тут либо восхождения, либо сплавы по рекам в окружении красивых скал, а вот стоящие вдоль рек города и сёла не пользуются у путешественников спросом. Именно этот пробел экспедиция попыталась восполнить. Источником информации и вдохновения для наших маршрутов всегда выступают списки объектов культурного наследия, но в Свердловской области они устроены очень своеобразно, покрывая всего несколько исторических городов и отказывая остальным, не менее историческим, в наличии хоть каких-нибудь достопримечательностей. Пришлось поэтому официальные списки дополнить, обнаружив только на маршруте не менее 150 дореволюционных и советских довоенных зданий: старые заводоуправления, изящные деревянные вокзалы и памятники конструктивизма. Всего этого в Свердловской области просто навалом — нужно только знать, где искать.
Ещё Урал и конкретно Свердловская область — это край заводской, промышленный. Хотелось вблизи увидеть какое-нибудь производство, для чего Антон занялся общением с пресс-службами. Представляясь организацией Wikivoyage (совершенно фиктивной) и упирая на важность свободных знаний (тоже, в общем, иллюзорных), он прямолинейно, а где-то даже нагло просил разрешения на фотосъёмку. О том, к чему всё это привело, читайте в следующих сериях.
День первый: путь начинается со столицы[править]
30 мая 2019 года
Если быть точным, экспедиция началась ещё вечером предыдущего дня, когда Саша и Таня гуляли по центру Екатеринбурга, обсуждая, среди прочего, полную неопределённость с тем, когда и как ехать дальше, поскольку Лёша двигался на машине из расположенного в 1600 км от Урала Новосибирска и время своего прибытия предсказать не мог. В итоге он приехал почти на сутки раньше плана, чем обеспечил большой запас времени наряду с возможностью постоять в екатеринбургских пробках.
Утром была совершена экскурсия на Уралмаш — выбор не совсем обычный, особенно для гостей города, но именно в этом районе собрана львиная доля интересовавшего участников свердловского конструктивизма. Лучшими сооружениями Уралмаша были единодушно признаны двухэтажные деревянные дома, которые иные жители города презрительно именуют «бараками», хотя конструктивизма и вообще стиля в них едва ли не больше, чем в крупных каменных постройках начала 1930-х. Охватив ещё несколько интересных объектов и сделав пару рабочих дел, к половине пятого участники готовы были выезжать, чтобы, постояв во всех возможных пробках, ближе к семи вечера добраться до первого пункта назначения — посёлка Верх-Нейвинский.
Строго говоря, пробка была даже там — ремонтировали дорогу, но вообще Верх-Нейвинск — очень камерное и тихое место с характерным уральским ландшафтом: пруд, лес, холмы и стоящая на одном из них церковь. Именно в таком окружении находится старое заводоуправление или «дом-графин» — редкая для Урала гражданская постройка XVIII столетия, да ещё и в форме ротонды. Отметив попытки благоустройства, вылившиеся в перекопанное под клумбы пространство на центральной площади, и поглазев на закрытый город Новоуральск, где по-прежнему обогащают уран (чего со стороны, разумеется, не видно), экспедиция отправилась ночевать в Невьянск.
Вообще, о ночлегах нужно сказать особо. К северу от Екатеринбурга онлайн-бронирование не в моде: приходится по старинке звонить, так как администраторы предпочитают живое общение, зато без тени сомнения бронируют по три-четыре номера, не требуя предоплаты. О невьянской гостинице «Старый Соболь» (которая в городе примерно единственная) заранее не было известно ровным счётом ничего кроме номера телефона и наличия круглосуточного кафе, так что приятным сюрпризом стали для участников экспедиции аккуратные, уютные номера с шампунем, тапочками и прочими атрибутами солидных гостиниц. Кафе, напротив, разочаровало: оно больше напоминает придорожную столовую с элементами табачного киоска (утром тут даже была очередь, но не из желающих позавтракать), да ещё и администратор в гостинице сразу сказала, что с двенадцати до шести они запирают входную дверь «на всякий случай». Впрочем, до полуночи было достаточно времени, чтобы поужинать в другом кафе, обозначенном как детское, и действительно, несмотря на поздний час, внутри оказалось много детей, которые, к слову, преследовали участников на протяжении всей поездки, причём именно в общепите и обычно в такое вот позднее и неурочное время.
Наклонную Невьянскую башню — одну из самых старых и уж точно самых сюрреалистичных уральских построек — отправились смотреть в глубоких сумерках, найдя отличные виды с противоположного берега пруда, а ещё лучшие — с горки у метеостанции. Оставалось дождаться утреннего освещения, чтобы фотографировать.
День второй: от Верха до Низа, или Салда и Тагил в двух экземплярах[править]
31 мая 2019 года
Когда в восемь утра участники выселялись из гостиницы, администратор посетовала: «Ну что же вы, и на башню не поднимитесь?» — но хитрый план состоял в том, чтобы до десяти утра башню фотографировать и только потом идти внутрь. Это удалось лишь отчасти, так как спрятавшееся за тучами солнце не располагало к фотосъёмке. Тем не менее, кое-что запечатлеть удалось, а для верности был запущен коптер, на звук которого явился Антон, прибывший в Невьянск утренней электричкой. В этом месте участники разделились. Пока Лёша с Таней слушали экскурсию в башне, Саша с Антоном бродили по городу, смотрели на разрушающиеся исторические дома (а именно так, вопреки всем инициативам по развитию туризма, выглядит бо́льшая часть Невьянска), да беседовали с местными жителями, которые охотно делились воспоминаниями о том, как хорошо город выглядел раньше. Лёше же с Таней не повезло: экскурсовод была не так вдохновлена своей башней, как администратор в гостинице, и экскурсия едва ли стоила уплаченных за неё 400 рублей с человека. Об исторических постройках на территории Невьянского завода экскурсовод тоже ничего не знала, да и вид с башни подтвердил худшие опасения относительно их сохранности.
Покончив таким образом с Невьянском (в котором ещё есть, что смотреть, но участники оставили это развлечение другим путешественникам), экспедиция направилась в соседнее село Быньги, где в прошлом жили старообрядцы, и сохранилась симпатичная церковь с иконами знаменитой невьянской школы. Нужно было снимать интерьер (убранство), но фотографировать в храмах так просто не разрешают, а со штатива — тем более. Именно на этот случай Антон пытался запастись «благословением», заранее направив письмо в Свердловскую митрополию. Письмо было составлено по всем правилам, начиналось словами «Высокопреосвященнейший Владыка Кирилл» и упирало на важность «массового просвещения по истории архитектуры и Русской Православной церкви на Урале», да только митрополит на него не ответил, так как был занят массовым просвещением в связи со строительством в центре Екатеринбурга скандального храма. Тут, правда, оказался тот случай, когда ответа и не требовалось: всё то же самое можно было наплести пожилой смотрительнице, которая ничего не поняла, на всякий случай позвонила Батюшке — Батюшка не мог говорить, так как был в дороге — и смотрительница, не придумав ничего лучше, снимать разрешила, а потом стала с энтузиазмом рассказывать об иконах, да о чугуне, который здесь и в фундаменте, и на полу, и даже в стенах (край всё-таки металлургический!) Тем временем подъехал и Батюшка. Историю про Википедию он выслушал с некоторым скепсисом, по поводу свободных лицензий выразил обоснованные сомнения («В Интернете всё есть: бери да используй»), но настроен был вполне благодушно, заметив лишь, что «В этих ваших интернетах много чего пишут: например, как мы с Женей Ройзманом скоблили золото со здешних икон» (Евгений Ройзман — бывшей мэр Екатеринбурга и энтузиаст невьянской иконы, занимавшийся реконструкцией быньгинского храма, хотя злые языки рассказывают про то самое «золото с икон» и не только). Интересно, что кроме отсутствия заморочек на предмет копирайта Батюшка обнаружил хорошее знакомство с современными реалиями. Например, при храме он устроил детскую площадку, полагая, видимо, что если в ресторанах есть детские игровые зоны, то и рядом с церковью не помешает.
Где Быньги, там и Шурала — ещё одно село с непривычным русскому уху названием, да крупной церковью, хорошо заметной с Серовского тракта. Любопытно было посмотреть на неё вблизи, запечатлев заодно несколько исторических домиков, после чего наступило время обеда, съесть который решено было в соседнем Кировграде. Этот город, выросший из медного производства, в маршрут экспедиции не входил ввиду полного отсутствия исторического наследия, зато обедом его получилось уважить. Еда в местной блинной недалеко ушла от столовой, но интерьер оказался неплох и всяко более креативен, чем городская застройка. Подтвердив отсутствие в Кировграде каких бы то ни было достопримечательностей, экспедиция направилась в Верхний Тагил.
Все слышали про Нижний Тагил, но ехать-то лучше в Верхний! Маленький, окружённый холмами городок на берегу пруда — полная противоположность своему крупному, дышащему рыжим дымом промышленному собрату. Достопримечательностей тут даже меньше, чем в каком-нибудь Верх-Нейвинске, хотя участникам пришлись по душе и старая церковь, и послевоенные двухэтажки, и перекинутый через пруд длинный пешеходный мост, и скальные ландшафты на месте бывшего завода. Правда, при фотосъёмке последних сами участники пришлись не по душе охраннику плотины. Вообще, почти в каждом уральском городе есть пруд, оставшийся от какого-нибудь завода, а значит есть и плотина, но обычно она решительно никого не интересует: стоит себе, и ладно. Верхний Тагил — исключение; плотина тут обнесена высоким забором и оборудована охранником, который немедленно пришёл объяснять, какая вокруг плотины режимная зона, и как он будет вызывать полицию. Отъехав на безопасное расстояние, участники экспедиции спокойно продолжили фотографирование, после чего отправились-таки восвояси — в сторону другого Тагила.
О Нижнем Тагиле чуть позже, а пока в плане были Верхняя и Нижняя Салда, на примере которых легко проследить, как складывались уральские топонимы: всегда по названиям рек и с одинаковыми «приставками» — не Большой и Малый, не Старый и Новый, а именно Верхний и Нижний. Если в Тагиле главенствует Низ, то в Салде — Верх; с него и начали.
Верхняя Салда производит титан, чем очень гордится. На въезде в город находится Титановая долина — особая экономическая зона, придуманная для создания совместных предприятий, но пока не развившаяся дальше стоящего в чистом поле информационного павильона с огромной и, разумеется, совершенно пустой парковкой. Видимо, создатели решили начать с инфраструктуры, полагая, что остальное появится само собой примерно как статьи Википедии (но мы-то знаем!) Нехитрый ландшафт Титановой долины дополняют рекламные щиты с фотографиями счастливых рабочих и лозунгами типа «Мы классный делаем титан». К слову, эти щиты уже стали историей: через пару дней после приезда экспедиции их срезали и увезли в неизвестном направлении, лишний раз подтвердив, что особая экономическая зона — она ещё и свободная, то есть в ней всегда можно что-нибудь свободно забрать и сдать в металлолом. Со свободными знаниями, в сущности, та же история.
Впечатлившись увиденным, участники решили было сразу ехать в Нижнюю Салду, но всё-таки остановились сфотографировать красивую краснокирпичную церковь в центре города, причём желаемый ракурс удалось найти только с коптера. К моменту приземления летательного аппарата вокруг уже собрались местные жители, причём не любопытствующие, а злые: они решили, что с воздуха снимают их дома и земельные участки. Верхнесалдинцы не успокоились, пока не посмотрели фотографии лично и не услышали про культурное наследие, хотя самый активный и самый грубый «протестант» всё равно остался недоволен, справедливо заметив, что храм современный и культурным наследием не является. Решив не вдаваться в дискуссии, участники экспедиции предпочли удалиться и отправились в Нижнюю Салду.
Нижняя Салда отличается от Верхней примерно так же, как Верхний Тагил от Нижнего: иными словами, это место, о котором даже уральцы узнают с изумлением. Верхняя Салда — вполне себе город, а Нижняя недалеко ушла от деревни с одноэтажной частной застройкой, но именно тут Поленов и Грум-Гржимайло развивали уральскую металлургию, создавая в конце XIX века российскую технологию выплавки стали. Нижняя Салда уникальна сохранившейся с того времени старой домной, которая возвышается над городом, подавляя и церкви, и окружающие их низенькие дома. В отличие от успешного титанового производства по соседству, нижнесалдинский завод переживает сейчас не лучшие времена, да и сам город пребывает в каком-то забытьи — зато никто не мешает фотографировать.
На обратном пути путешественники уделили немного времени и Верхней Салде. На центральной площади как раз шёл праздник, играл оркестр, резвились дети (опять!), а с фотографии на стене местного ДК за происходящим наблюдал недавно ушедший из жизни Владислав Тетюхин — «отец» Верхней Салды, после развала Союза поставивший на ноги здешнее титановое производство. Несколько исторических домиков в городе тоже есть, и вообще здешнее благоустройство располагало к тому, чтобы задержаться, но время шло к девяти вечера, а нужно было добраться до Нижнего Тагила, поселиться и поесть. С поселением возникла некоторая заминка: тагильский сервис посуточной аренды квартир работал откровенно хуже иркутского, кемеровского и многих других, испробованных в предыдущих поездках, хотя в конце концов все вопросы решились. Совсем рядом нашлась «Своя компания», открытая аж до часа ночи, да и благоустроенная тагильская набережная располагала к прогулкам. Несколько напрягали встречавшиеся пару раз пьяные компании; впрочем, участники ещё не знали, сколько таких будет на следующий день.
День третий: музей-завод и завод, не ставший музеем[править]
1 июня 2019 года
Программа посещения Нижнего Тагила стала предметом обсуждения ещё при подготовке к поездке. Антон, в Тагиле родившийся, считал, что на осмотр города нужно «хотя бы два дня», но такого запаса времени у экспедиции, разумеется, не было, а Таня, например, вообще отмечала, что «никогда в жизни не думала оказаться в Нижнем Тагиле», выражая общее отношение к этому, прямо скажем, нетуристическому городу. В конечном итоге участники провели в Тагиле почти целый день, с раннего утра до пяти часов вечера, увидев, конечно же, далеко не всё, что здесь стоило бы увидеть.
После короткой утренней прогулки отправились смотреть музей-завод — старое металлургическое производство. Поскольку всех участников экспедиции интересовало культурное наследие (объектов которого на территории музея более десяти штук), а некоторых ещё и металлургия, Антон отчаянно пытался договориться о специальной экскурсии, фотосъёмке с необычных ракурсов и вообще, но директор музея быстро смекнула, что Wikivoyage — никакая не организация, и привилегий ей давать не следует. Пришлось соглашаться на обычную экскурсию, с которой, впрочем, повезло: её провела Маргарита Кузовкова — зам. директора и идейный вдохновитель музея, мечтающая о сохранении не только культурного, но и промышленного наследия; как она сама говорит, «индустриального ландшафта». Своей главной целью Маргарита видит запуск на старом заводе производства, которое каждый посетитель мог бы увидеть и потрогать руками. Хочется пожелать ей свернуть эти горы, а пока сказать, что даже «маленькие» её шаги вроде перевоза из Чусового в Тагил многотонной бессемеровской печи или разведения в старых заводских каналах рыб восхищают. В самом начале экскурсии Маргарита предусмотрительно спросила, какие темы участников больше интересуют, и сразу взяла курс на культурное наследие завода в сочетании с технологией производства, так что почти двухчасовая экскурсия прошла на одном дыхании — хотелось ещё. Стоило всё это, заметим, 600 руб. за группу против 400 руб. с человека в Невьянской башне. Делайте правильный выбор!
После экскурсии по музею-заводу настал черёд «тагильского кремля» — старых построек в районе бывшего заводоуправления. Прогулявшись к нескольким памятникам конструктивизма, экспедиция взяла курс на то самое «промышленное наследие» в «индустриальном ландшафте», взобралась на Высокогорский карьер, а потом и на Лисью гору, вид с которой был единогласно признан лучшим в Тагиле: весь город как на ладони, перед ним красивый пруд, а на заднем плане окутанные рыжим дымом цеха металлургического комбината.
Следующим пунктом тагильской программы стала Вагонка — удалённый от центра район Уралвагонзавода, который, как известно, одновременно делает вагоны и танки, но, к счастью, пока не пытается их скрещивать. Экспедицию же больше интересовали памятники советской архитектуры, о которых даже пишут статьи в научных журналах. Подивившись на изогнутые ленточные балконы, полукруглые фасады и прочие особенности местного конструктивизма, участники завершили программу фотографированием бани — огромного здания 1933 года постройки, о котором женщина, торговавшая на улице вениками, сразу сказала, что оно продаётся и всего лишь за 22 млн рублей. В мыслях о том, что если купить баню, то можно с полным основанием в неё посылать, путешественники отправились смотреть Тагилстрой — район металлургического комбината.
Крупный памятник архитектуры на Тагилстрое всего один, зато какой! — Дворец культуры металлургов, признанный в 1952 году лучшим зданием РСФСР. Интересен он, в том числе, интерьерами, фотофиксацию которых Антон собирался устроить. Тут, однако, возникли трудности. В письме директору Антон упомянул интерес экспедиции к культурному наследию, что оказалось совершенно лишним: владельцы ДК всеми силами пытаются уклониться от получения этого статуса из-за тех ограничений, которые он накладывает (по той же самой причине статуса ОКН не имеют исторические постройки Верх-Нейвинска и многих других городов региона). Так что сначала экспедицию вообще не хотели пускать на порог, но потом смилостивились и даже позволили фотографировать, хотя все фото велели перед публикацией согласовать, так что снимков мы пока не покажем (UPD: теперь покажем), но хотя бы расскажем, что вживую интерьеры гораздо интереснее, чем можно было бы подумать, разглядывая редкие фото на сайте самого ДК. Чего стоят росписи на тему бажовских сказок, изображения достопримечательностей Москвы, Ленинграда, Свердловска и Нижнего Тагила (в хороший ряд попал Тагил, не правда ли?) или ажурный, «резной» потолок!
На этом с Тагилом пришлось попрощаться, чтобы до заката успеть посмотреть хотя бы Кушву — ещё один интересный пример «индустриального ландшафта» и «промышленного наследия». У этих городов много общего: огромные запасы руды прямо под боком, конгломерат возникших ещё в XVIII веке металлургических заводов, гигантские карьеры в черте города, но если Тагил — современный и, в общем, преуспевающий, то Кушва — город руин и пустых постаментов, памятники с которых давно украли и сдали в металлолом. Когда в конце 1980-х старый тагильский завод превратили в музей, кушвинский (не менее интересный) пустили на слом, разрушив за 30 лет почти всё ценное, что там было. Вот на эти руины экспедиция и отправилась смотреть, но для начала поднялась на остатки горы Благодать — той самой, где 250 лет добывали руду для нужд местной металлургии. С «вершины» открывается ошеломительный вид на глубокий карьер и самый что ни на есть индустриальный ландшафт до горизонта.
Дальше участники поехали смотреть, что осталось от завода. Обнаружив пару старых цехов и дырявый забор, Таня решила забраться на территорию, что заметил некий подвыпивший паренёк, назвавшийся «охранником». Ничего сделать он, правда, не мог, и лишь сфотографировал машину экспедиции, а сам был при этом запечатлён видеорегистратором.
Чтобы успеть заснять остальные городские объекты, пришлось разделиться: Таня пошла фотографировать купеческие дома в старой части города, Антон отправился к вокзалу станции Кушва, а Саша с Лёшей на машине добрались до ещё одной ж/д станции, где тоже сфотографировали красивый деревянный вокзал (такие сохранились вдоль всей Богословской железной дороги между Серовом и Кушвой), по пути осмотрев симпатичные послевоенные дома и многочисленные воинские мемориалы. Место для ужина нашлось неожиданно легко, готовили там вполне прилично, но, к сожалению, официанты плохо запоминали, что именно и в каком количестве нужно готовить. Около половины десятого удалось наконец выбраться в сторону Верхотурья и приехать туда в районе одиннадцати.
Наряду с Тагилом, Верхотурье было ключевым пунктом поездки: как-никак, один из первых русских городов за Уралом, самый маленький город Свердловской области, очаровательное северное захолустье, хотя встретило оно путешественников неласково. Субботним вечером центральная площадь была завалена мусором и засижена пьяными компаниями. В единственной гостинице жить оказалось, конечно, можно, но про невьянский уют пришлось забыть: вонючая вода из-под крана, отсутствие интернета, а на втором этаже вода просто не текла, хотя наутро её всё-таки починили, да и вечером администратор пустила в свободный номер помыться. Поискав в темноте точку съёмки Троицкого собора и решив не искушать судьбу ночными прогулками среди выпивающей молодёжи, участники отправились спать в надежде на солнечную погоду утром.
PS. Интерьеры тагильского ДК металлургов[править]
-
Круглое фойе -
Потолок круглого фойе -
Фойе Президентского зала -
Росписи на тему бажовских сказок и «кружевной» потолок
День четвёртый: Крайний Север[править]
2 июня 2019 года
Надежды не оправдались, с утра шёл дождь. Правда, он прекратился строго после завтрака, который, как это в России иногда бывает, включён в стоимость номера, но потом всё равно придётся доплачивать. Утром Верхотурье стало тем самым пустынным и тихим захолустьем, где среди скал мирно течёт река, а над ней стоят старые храмы, хотя нельзя не отметить, что свой аутентичный облик город постепенно теряет. На смену дереву приходят металл и пластик, вид на Туру загорожен новодельной «кремлёвской стеной» (которую почти объявили культурным наследием, да краеведческая общественность помешала); редкие же новые здания строят крайне бесцеремонно, нарушая хрупкую городскую среду. Всё это, правда, не отменяет того, что в любом окружении Троицкий собор Верхотурья — замечательный памятник архитектуры, один из первых каменных храмов за Уралом. Его фотографированию Таня посвятила часа полтора, дважды, несмотря на сильный ветер, запустив коптер, чего собор более чем заслуживал.
В десять утра экспедиции назначила встречу пресс-служба Никольского монастыря, где стоит огромный собор, построенный в честь 300-летия дома Романовых, и куда стягиваются направляющиеся в Верхотурье паломники. Эта встреча была ещё одним следствием писем Антона митрополиту, на которые сам митрополит так и не ответил, но хотя бы монастырская пресс-служба откликнулась. Строго говоря, встречаться было необязательно, поскольку на территории монастыря снимать разрешают и так, а внутри храмов участники не приметили ничего интересного, однако разговор не прошёл впустую. Ксения, ответственная в монастыре за связи с общественностью, показала путешественникам целую дореволюционную книгу, в которой подробно описаны все монастырские постройки — так, наконец, удалось соотнести их со списками объектов культурного наследия, где как всегда немало ошибок. Поговорив минут 20 и немного погуляв по территории, участники прогулялись по подвесному пешеходному мосту, который чудесно раскачивался на ветру, немного посмотрели город с его милыми деревянными домами и стали собираться в дальнейший путь. Перед этим, правда, нужно было поесть, с чем в Верхотурье всегда трудно. В расположенной на центральном площади пельменной путешественников сразу огорошили тем, что «пельменей нужно ждать 25 минут», а остальная еда была, честно говоря, худшей за всю поездку. Но выбирать не приходилось — Антону предстояло на протяжении семи часов ехать в Екатеринбург замечательным поездом Приобье-Уфа, где вообще никакая еда не предусмотрена.
Отъезд Антона удачно совпал с осмотром вокзала — ещё одной важной верхотурской достопримечательности. Это самое красивое здание построенной в начале XX века Богословской железной дороги, где модерн обычно деревянный, но конкретно этот вокзал удачно сочетает дерево и камень, а вокруг него замечательные деревянные дома для служащих, тоже дореволюционные. Погуляв по окрестностям, участники быстро оценили особенности местных железных дорог. Линия на Серов — однопутная, так что график движения по ней определяется разъездами, из-за чего поезд до Екатеринбурга может идти 7.5 часов против 4 часов на машине. Всё это, безусловно, не способствует развитию в Верхотурье туризма, хотя трудно понять, кто тут вообще заинтересован в его развитии.
Из Верхотурья путь лежал дальше на север, в объезд Серова и до самого Карпинска — бывшего Богословска, старой столицы Северного Урала. Это уже настоящая терра инкогнита, где зимой пурга, а летом белые ночи. Жители Екатеринбурга почтительно говорят о тех местах «Севера» и плохо себе представляют, что там вообще происходит, хотя отличий от Среднего Урала, на самом деле, немного. Например, Карпинск — всего лишь очередной старый заводской город с красивой церковью второй половины XVIII века, одноэтажной частной застройкой и новыми многоквартирными домами где-то в стороне от «исторического центра». В городском парке, замечательной сосновой роще, встретилась забавная «инсталляция»: памятник павшим за власть Советов в форме лежащего — поверженного, но не побеждённого красноармейца и, неподалёку от него, спящий прямо на земле местный житель — поверженный и побеждённый (к слову, подобные «экземпляры» встречались участникам экспедиции регулярно).
Но самое интересное, конечно, в другом. Из Карпинска открываются виды на Главный Уральский хребет, который тут не имеет ничего общего с пологими холмами где-нибудь под Невьянском, а поднимается ввысь настоящими вершинами, где по склонам в начале июня ещё лежит снег. Полетав над собором, найдя (не без помощи OpenStreetMap) отличную видовую точку, пару старых заводских зданий и редкие образцы старой застройки, участники с чувством выполненного долга двинулись дальше на север в город с лаконичным названием Североуральск.
При подготовке к поездке казалось, что Карпинск и Североуральск — две стороны одной медали. В обоих городах сохранились замечательные храмы XVIII века в стиле уральского барокко, но даже по фотографиям было видно, что карпинский храм несколько аляповатый, а североуральский — более лаконичный. История же у двух городов совершенно разная. Если Карпинск до начала XX века оставался главным городом Северного Урала, то Североуральск и городом-то в ту пору не был. Каменный храм здесь построили лишь потому, что ещё в XVIII веке в этих краях ненадолго было запущено медное производство. Присвоение же в начале 1940-х городского статуса приурочено к добыче бокситовых руд, придающей Североуральску необычный «оттенок»: например, реки здесь в прямом смысле слова закованы в бетон, чтобы вода не просачивалась в шахты. В центре есть неплохая послевоенная («сталинская») застройка, но красивым она город не делает — он какой-то заштатный, хотя по сравнению с Карпинском благоустроенный.
Впрочем, город как таковой целью экспедиции и не был: осмотрев церковь, вокзал, воинский мемориал и центральную площадь, участники проехали ещё немного на север, где без труда нашли огромную деревянную градирню — самую странную постройку Северного Урала, а также живописную шахту «Красная шапочка», одно из мест добычи бокситов. Это была самая северная точка поездки, дальше началась обратная дорога, на юг.
Ночёвка предполагалась в Серове, по дороге к которому был ещё Краснотурьинск. Его решили смотреть по остаточному принципу, поскольку советской архитектуры участникам и в Тагиле хватило, хотя надо сказать, что если не отдельными памятниками, так их ансамблем Краснотурьинск даст сто очков вперёд многим промышленным городам Урала, не говоря уже о мощнейшей панораме Богословского алюминиевого комбината, который не уступает по зрелищности нижнетагильскому металлургическому. Сфотографировав некоторые здания в центре города, оригинальный воинский мемориал и дореволюционную деревянную церковь где-то на окраине, участники поняли, что невредно бы и поужинать: кафе на центральной площади закрывалось в десять, но ввалившихся в 21:25 путешественников согласилось, так и быть, покормить. Отсняв в сумерках ещё пару зданий, решили всё-таки ехать, чтобы прибыть в Серов хотя бы до полуночи.
День пятый: общение с прессой, Тура и Весёлые горы[править]
3 июня 2019 года
Гостиница в Серове находилась по соседству с автовокзалом и была неожиданно приличной, а стоила при этом всего 1200 руб за номер: самое дешёвое размещение за всю поездку. Впрочем, специфика промышленного города давала о себе знать — всю ночь слышались тепловозные гудки, за окном сновали поезда и шумели цеха металлургического комбината, хотя в этом был свой шарм, а накопившаяся усталость позволяла заснуть в любой обстановке.
Вообще, на всём пути экспедиции Серов казался городом самым бестолковым, но в то же время интригующим. Бестолковый он потому, что его огромный металлургический завод был основан ещё до революции. В результате старая заводская слободка в Серове есть, а вот приличной советской застройки не случилось. Приятным исключениями стали ДК металлургов — достойный иных крупных городов памятник конструктивизма — и некоторые деревянные дома, тоже, по-видимому, конструктивизмом навеянные. Интрига же заключалась в том, что участники задались целью осмотреть старейшее здание Серова — водонапорную башню 1895 года постройки, расположенную, правда, на территории действующего металлургического комбината.
Отправленный Антоном запрос имел в пресс-службе комбината головокружительный успех. Доступ и фотографирование разрешили, попросив, впрочем, встретиться с местной прессой. Эту часть программы участники восприняли безо всякого энтузиазма и понадеялись отвертеться под предлогом дальнего пути и нехватки времени, но не тут-то было: пресса приступила к своей работе раньше, чем участники смогли рассмотреть пресловутую водонапорную башню. Вообще, приезд трёх непонятно откуда взявшихся человек, смутно говорящих что-то про Википедию и не имеющих к ней при этом ни малейшего отношения, вызвал на комбинате изрядный переполох. Для поездки к водонапорной башне был снаряжён целый автобус, в который кроме трёх участников загрузились представительница пресс-службы, двое телевизионщиков, газетный репортёр с диктофоном и некий сотрудник, отвечавший за безопасность. Сначала было совершенно непонятно, что со всем этим делать, поскольку на фотографирование башни требовалась от силы пара минут, но потом удалось раскрутить сопровождающих на съёмку и других старых цехов (сами представители комбината, в общем, не знали, каких именно), а также просто поболтать. Все присутствующие начали с энтузиазмом вспоминать, какие в Серове есть исторические здания (что нетрудно, их от силы десяток), и вообще радовались, что кто-то приехал в город издалека, да ещё и в поисках культурного наследия.
С комбинатом и прессой удалось разобраться примерно за час. Объехав ещё несколько точек, включая железнодорожный вокзал, который когда-то был копией верхотурского, а потом «оброс» сайдингом и странными позолоченными скульптурами, но всё равно считается городской достопримечательностью (за неимением лучших), участники отправились дальше на юг, где вдоль дороги было ещё несколько никем не посещаемых и малопонятных городов. Увидеть их все уже не представлялось возможным, а выбор (довольно случайный) пал на Нижнюю Туру и Красноуральск.
Нижняя Тура стала, безусловно, самым некрасивым городом поездки. Хаотичная застройка — местами частная, местная двухэтажная советская — совершенно неприглядна, и только городской пруд несколько скрашивает это уныние. Но постепенно участники всё же поняли, что тут к чему. Серость городской среды в Нижней Туре скрашивают оригинальные заведения общепита. Сначала была обнаружена столовая «СССР» с бюстом Ленина и строгой надписью «Поел — убери за собой», а также другими креативными инсталляциями (и всё это в обычной городской столовой!), но особенно путешественникам запомнился ресторан «Хуторок». То, что внутри была аккуратная украинская стилизация, уже не удивляло — удивляли цены. Даже в обеденном меню борщ за 27 руб. и котлеты за 40 руб. заставляли задуматься, не потерян ли в конце нолик. Когда выяснилось, что не потерян, сомнения стало вызывать качество еды, но выбора не было, так что теперь, на личном примере, участники могут рекомендовать: заезжайте в Нижнюю Туру, чтобы поесть. А больше делать в городе нечего.
Красноуральск гораздо симпатичнее Нижней Туры, но не так запоминается. Из многочисленных «уральсков» (Североуральск, Новоуральск и т. д.) он выделяется крупным медным производством и памятниками конструктивизма, причём участники нашли их даже больше, чем знает небезызвестный The Constructivist Project, да и новодельный храм в городе симпатичный.
Завершить день, а с ним и всю поездку решено было в Весёлых горах, чтобы хоть чуть-чуть прикоснуться к уральской природе. Участники экспедиции, конечно, весьма упёрты в отношении культурного наследия, но даже им идея съездить на Урал и не подняться ни на одну гору показалась не самой удачной, так что для финала была припасена гора Белая — одна из главных вершин Среднего Урала (715 м). Это горнолыжный курорт с кресельным подъёмником, но по случаю летнего времени и понедельника подъёмник не работал, так что лезть предстояло пешком. Время, между тем, поджимало, поэтому решили попробовать найденную на карте дорогу, которая вела прямо наверх. Смущало то, что в интернете не встретилось ни одного отзыва о поездках на гору на машине, и это оказалось неслучайным — дорога там непростая. Участники тоже решили не искушать судьбу, да и просто размяться, так что последние два километра прошли пешком. С вершины хороший вид, хотя его несколько подпортили технические сооружения и повисшие над горой тучи.
Стоило, впрочем, спуститься, как солнце выглянуло из-за туч, позволив увидеть посёлки Весёлых гор в красивом закатном свете. Даже в барачном Уральце нашёлся замечательный пруд с крошечными островами, ну а более крупный Черноисточинск порадовал прекрасными видами, старыми купеческими домами и симпатичной церковью, которую участники в итоге снимали с коптера. Завершилась фотосъёмка с заходом солнца примерно без четверти десять, и оставалось только ехать в Екатеринбург, хотя сначала требовалось поужинать. Для этой цели очень подошёл найденный на тагильской объездной придорожный и совместительству азербайджанский ресторан, живо напомнивший о предыдущей экспедиции. Его участники тоже рекомендуют — даже в большей степени, чем общепит Нижней Туры.
Из-за длинного светового дня и радикального подхода — найти и сфотографировать все исторические объекты вдоль Серовского тракта — поездка вышла несколько изматывающей, а ещё аскетичной: каждый раз нужно было прикладывать специальные усилия, чтобы не пропустить ужин, но оно того стоило (хотя и ужинать тоже было полезно). Хочется надеяться, что это не последнее наше мероприятие на Урале: там ещё есть, куда поехать и что посмотреть!
Эпилог: Таганай[править]
4-8 июня 2019 года
Попрощавшись с Сашей и Таней в Екатеринбурге, Лёша продолжил свое путешествие по Уралу еще на 3 дня — было решено двинуться на юг и совершить небольшой поход по национальному парку Таганай, известному живописными горными пейзажами. Отправной точкой большинства пеших походов по парку является город Златоуст, дорога до которого была довольно интересной: если первую сотню километров за окном проплывали типичные пейзажи российской федеральной трассы, то далее асфальт начал петлять среди многочисленных озер. Но красота была внезапно прервана пустыней: показался город Карабаш, известный своей неблагоприятной экологической обстановкой. Хмурого неба над Тагилом экспедиция не увидела, зато здесь его было предостаточно, к тому же начал накрапывать дождь. Выжженная земля, лысые горы, грязные потоки воды, огромные отвалы и дымящие тепловозы — все это создавало ощущение, что попал в постапокалиптическое будущее.
К моменту прибытия в центральную усадьбу национального парка лить стало только сильнее, но в наличии имелся хороший дождевик, и было решено прорываться любыми силами. Оплата разрешения на посещение и стоянки автомобиля на 2 дня, карта местности за 50 рублей, ценные указания о местах стоянок и тропах от сотрудницы национального парка — и пришла пора заняться приготовлением рюкзака. Дождь не переставал, но надежда на хорошую погоду в таких путешествиях умирает последней. Выбранный путь лежал по так называемой верхней тропе, широкой и хорошо размеченной бело-голубыми полосами на деревьях, так что заблудиться нереально. Тропа оказалась довольно пологой, хотя и с несколькими затяжными подъемами, но, главное, чрезвычайно грязной в силу погоды. Примерно через 5 километров грязи, воды, скользких камней и корней попался первый приют — Белый Ключ. В наличии имелись: несколько домиков, две большие армейские палатки, большая беседка-столовая, запас дров и, как нетрудно догадаться по названию приюта — безлимитный запас чистейшей воды. Из общения с главным по приюту стало понятно, что продолжать дальнейший путь бессмысленно — прогноз погоды был неутешительным, а следующая стоянка, расположенная через 3 километра, выглядела примерно так же. Было предложено за 150 рублей в сутки переночевать в армейской палатке с печкой, что казалось весьма заманчивым: ставить свою палатку под дождем, который плавно превратился в ливень, не очень-то хотелось, а проживание в домике стоило на порядок дороже. Приятным сюрпризом оказалась работающая сотовая связь, позволившая коротать время телефонными звонками. Раз погулять не получается — значит, пришла пора наконец-то полноценно выспаться, чего за всё время экспедиции не удавалось.
Утром погода оставалась не менее пасмурной, но двухчасовое окно без осадков после позднего пробуждения позволило подняться на южную вершину Двуглавой Сопки (1034 м), тропа к которой начинается прямо от лагеря: самая крутая часть подъёма оборудована лестницей, что сильно облегчило и так несложное восхождение. С вершины открывались отличные виды на леса, каменную реку, вершины и хребты Таганая, Златоуст и его пруд — правда, по прежнему было очень хмуро. С запада дул сильный ветер, иногда подсыпала снежная крупа. На спуске начался дождь, но делать было нечего — только идти дальше по верхней тропе. Тропа набирала высоту, как набирал силу дождь. Через 3 километра от Белого Ключа показался второй приют — Гремучий Ключ, где есть даже двухэтажный дом-общежитие. Вскоре уши уловили странный звук вдалеке, похожий на рев какого-то зверя, отчего стало немного не по себе, но звук этот шел почти постоянно, не прекращаясь. Любопытство победило страх, и после небольшого подъёма звук был распознан: один за другим где-то рядом сходили камнепады — видимо, на Откликном Гребне, известном своим эхом, которое, видимо, давало эффект непрерывного звука. Ещё через 200 метров виднелась поляна, обозначенная на OsmAnd как «Плато Дьявола»: на ней стоял плотный туман и видимость не превышала 50 метров, на самой поляне дунул резкий порыв ветра и обсыпало чем-то средним между снегом и градом — намёк на то, что лучше бы поворачивать назад. Полтора часа обратной дороги привели обратно к палатке, в которой наконец-то можно было высушиться.
Три других жителя палатки покинули лагерь и отправились домой (как сказал главный по лагерю — «нормальные люди в такую погоду дома сидят»; потом правда добавил: «раз люди идут — значит погода хорошая»), но счастье длилось недолго: вскоре прибыла группа школьников 7-9 классов из Челябинска в составе 16 человек (да-да, в очередной раз дети!), включая двух учительниц, и поход стал приобретать этнографический характер. Общая неорганизованность зашкаливала: почему-то ни у кого не было сухих спичек (как потом оказалось — были, вместе с розжигом, но почему-то тех людей не было рядом), зато в рюкзаке ждала своего часа газовая горелка, от которой пришлось научиться разжигать сырые дрова в уличной печи под дождём, иначе группа рисковала остаться без ужина. Некоторые школьники сильно рисковали остаться не только без ужина, но и без пальцев, поэтому был срочно проведён мастер-класс по безопасной и лёгкой колке дров, и попутно обнаружен кладезь знаний на эту тему, как и наглядное объяснение смысла поговорки «сила есть — ума не надо». Почему-то вспомнился современный писатель Алексей Иванов, сумевший в художественном произведении про горе-географа точно передать атмосферу Уральских гор...
На утро ненадолго выглянуло солнце, но пора было выдвигаться домой. Уже при хорошей погоде был разведан путь от центральной усадьбы до Черной скалы, позиционируемой как место, где к Таганаю могут прикоснуться люди с ограниченными возможностями. Через 7 километров неасфальтированной дороги показалась усадьба парка с началом тропы. Стоило только оплатить сбор за посещение, как в очередной раз начался дождь. Раз уплочено — надо идти: в начале дождь был не сильным, так что шаг перешел в марафонский бег; в конце же полил ливень, и пришлось бежать стометровку, спасая последние сухие нитки. Тропа по смыслу очень похожа на ту, которую мы видели в Байкальском заповеднике, но оборудована ощутимо хуже: на инвалидной коляске здесь не проехать. Впрочем, это отличный вариант посмотреть на Таганай быстро или просто погулять недалеко от цивилизации: с обзорных площадок открывается отличный вид, и даже в дождь видны силуэты хребтов.
Таганайские приключения закончились: впереди была дорога домой до Новосибирска. По пути (400 километров — не крюк) было решено заехать в Тобольск, известный своим Кремлем. Тобольск не разочаровал, как и полный путеводитель по нему, позволивший быстро сориентироваться на местности и погулять пару часов до очередного дождя. Далее по дороге была короткая остановка в Омске с очередной часовой пробежкой — опять же под несильным дождем. Через 600 километров в меру загруженной федеральной трассы дождливое путешествие было завершено. Испортила ли погода впечатления? Однозначно — не испортила. И горы, и города в такую погоду по-своему красивы и суровы. В какое еще время можно было прочувствовать мощь природы на плато Дьявола и понять, почему оно так называется? Где ещё можно было пожить и выспаться в теплой армейской палатке под приятный треск дров? Где ещё в тепличных условиях осознать проблемы продолжительных походов под дождем? Таганай оставил загадку — как же он выглядит в ясную погоду, а это значит, что есть повод сюда вернуться.