Wikivoyage:Википроект:Альтернативные викиэкспедиции/Азербайджан

1 Баку

2 Мавзолей Дири-Баба

3 Мавзолеи в селе Калахана

4 Шемахы

5 Мавзолеи села Хазра

6 Габала

7 Нидж

8 Шеки

9 Киш

10 Гёйгёль

11 Гянджа

12 Барда

13 Рамана

14 Сураханы

Участники: Ludvig14, Atsirlin

Сроки: 15-19 апреля 2019 года

Средства передвижения: машина

Азербайджанская экспедиция Викигида стала в первую очередь поисковой. Беглого взгляда на карту хватит, чтобы понять: даже сам Баку отрисован там несравнимо хуже, чем какие-нибудь Вышний Волочёк или Сарапул. Несколько недель перед поездкой участники провели в непрерывных поисках локаций и попытках выяснить, что можно увидеть в рамках нехитрого, в общем-то, маршрута Баку — Апшерон — Гобустан — Шемахы — Шеки — Гянджа. Вышло, как и всегда, нечто не совсем обычное. Пару раз экспедиция соприкоснулась с массовым туризмом, который в стране присутствует, но остальное время провела в местах, где не бывали, кажется, даже заядлые азербайджанские википедисты. Свободных фотографий (да и вообще фотографий) оттуда очень мало, а указанные в Викиданных координаты объектов ведут в лучшем случае к Девичьей башне или прямиком в Каспийское море, хотя речь не идёт ни о затонувших судах, ни о подводной археологии.

Азербайджан вроде бы постсоветская страна, но по сути — дальнее зарубежье. Если в Баку и Гяндже ещё говорят по-русски, то в провинции языковой барьер поднимается выше Главного Кавказского хребта, да и другие национальные особенности дают о себе знать в полной мере, придавая такому мероприятию как вики-экспедиция элементы азарта и драйва, вплотную граничащего с экстримом. Поездки по Ивановской или Ленинградской области вспоминаются на этом фоне как что-то лёгкое и обыденное.

День первый: Баку солнечный[править]

15 апреля 2019 года

Даже если отправиться в Баку утром, небыстрый перелёт и смена часовых поясов съедают кучу времени, так что в город попадаешь только под вечер. Свою лепту вносит и то, что путеводитель Викигида лаконично называет «восточной неторопливостью». Даже в аэропорту процесс покупки SIM-карты затягивается минут на 15, её установка отнимает ещё столько же времени, а если SIM-карту не купить, можно потом долго искать свою гостиницу. Строго говоря, первый день выдал участникам все эти азербайджанские «нюансы» сразу: например, гостиницу, которая находится не там, где проставлены её координаты, не имеет ничего общего со своим адресом и обозначена вывеской с совершенно другим названием. После этого можно уже не удивляться тому, что поезда в бакинском метро ходят с одной платформы в совершенно разные стороны, о чём нельзя догадаться, если заранее не знать (читайте путеводители Викигида!)

За пределами этой бытовой «неразберихи», Баку — симпатичный город. Исторический центр — район Ичери Шехер — участники единогласно признали несколько прилизанным, но зато совершенно безопасным (родители обоих участников сообщали, не сговариваясь, что лет 30-40 назад дело обстояло иначе). Впрочем, больше всего впечатлили вечерняя прогулка по набережной и Пламенные башни: в темноте они действительно пламенеют, и совсем не в том смысле, как несчастный Нотр-Дам, горевший ровно в то время, когда участники наслаждались вечерним Баку. Набережная прекрасна высаженными на ней кактусами, оливковыми деревьями и баобабами, а вот некоторые улицы оставили удручающее впечатление. Как потом выяснилось, город готовится к проведению Формулы-1, из-за чего вдоль проезжей части выставили сеточные ограждения и, что самое страшное, повсеместно возводят надземные пешеходные переходы, уродующие всё вокруг, а также затрудняющие и без того непростое движение.

В первый день требовалось также решить «хозяйственные» вопросы, то есть поменять деньги и взять машину. Первая задача была довольно-таки простой, хотя карта обменных курсов неплохо отражает рейтинг туристической привлекательности разных районов Баку, а для желающих поторговаться есть и уличные менялы. С машиной всё тоже оказалось легко. Брать её в аэропорту не стали для того, чтобы вписаться в четырёхдневный срок аренды. Настораживали также отзывы о бакинском дорожном движении: хотелось сначала посмотреть на это глазами пешехода (хотя, справедливости ради, пешеходы в этом городе тоже безумны — например, они запросто перебегают восьмиполосную скоростную магистраль), да и парковку искать пешком гораздо сподручнее. Возле заказанной путешественниками гостиницы парковка была устроена своеобразно: требовалось отбиться от парковщика бомжеватого вида и найти другого парковщика в полицейской форме, который контролирует «свою» часть стоянки, цену принципиально не называет, а с утра просит пару манат на чай. Это, впрочем, всё равно дешевле часа стоянки в аналогичном районе Москвы.

Поужинали участники в рекомендованном Викигидом национальном ресторане Fisincan. Вместо обещанного мугаба там звучали российская попса и Шопен, а вот с едой всё было в полном порядке. Наутро предстояло выехать из Баку, чтобы увидеть страну с совсем другого ракурса.

День второй: дорога на Шеки, или в поисках мавзолеев[править]

16 апреля 2019 года

Жизнь в Азербайджане начинается поздно. Если администратор гостиницы говорит: «Завтрак с восьми», это означает, что в восемь утра появляются тётки со словами: «Завтрак у нас с девяти», после чего примерно в двадцать минут девятого они-таки накрывают свой нехитрый шведский стол с докторской колбасой, оливками и брынзой (последняя, к слову, в Азербайджане очень вкусна). Ассортимент не располагает к долгому завтраку, поэтому уже в девять утра экспедиция выехала из Баку, взяв курс на Шемахы. Короткая остановка на заправке дала понять, что за пределами города персонал понимает слово full лучше, чем «полный бак», но это практически единственное иностранное слово, которое они вообще понимают.

Первой интересующей участников точкой был некий караван-сарай на дороге в Шемахы. На поверку там оказалась воинская часть. Солдаты с большим недоверием подошли к машине экспедиции и сообщили (опять-таки безо всякого знания иностранных языков), что караван-сарай находится в Сумгаите. Об этом участникам ничего не было известно, так как Сумгаит — современный промышленный город, но обстановка не располагала к дискуссиям: отпустили с миром, и ладно.

Со следующей локацией дело обстояло куда проще. В мавзолей Дири Баба в селе Гобустан возят едва ли не всех едущих в Азербайджан туристов — наверное, из-за созвучия с тем Гобустаном, где петроглифы, хотя он довольно далеко отсюда. За проведённые у мавзолея полчаса участники экспедиции увидели микроавтобус с турками, большой автобус с испанцами, а потом и русскоязычные туристы подъехали. Если испанцы были встречены следующим утром в Шеки, то куда потом делись остальные — неизвестно, поскольку, проехав оставшиеся 30 км до Шемахы, участники экспедиции начали заниматься тем, что обычным туристам совершенно не свойственно. Сначала были сфотографированы различные патриотические композиции, неизменно сопровождавшиеся картой Азербайджана и цитатами из Гейдара Алиева — стоящий на холме флаг и оставшийся с советских времён воинский мемориал (старых воинских памятников в Азербайджане вообще много, и они неожиданно экспрессивны — особенно для страны, где самой войны не было), после чего экспедиция свернула с трассы и поехала искать мавзолеи в селе Калахана.

В этом месте карта становится сплошным белым пятном с малопонятными пунктирными линиями. Проверив обе возможные дороги (одну на пути туда, другую на пути обратно) участники пришли к выводу, что на обычной машине проехать к мавзолеям можно, но с некоторой осторожностью и уверенностью в себе: её придавал встреченный по пути трактор, предупредительно уступивший единственную (и, скажем прямо, не слишком приятную для езды) колею. Сами же мавзолеи стоят на склоне пологой, покрытой цветущими лютиками сопки и совершенно замечательны (увидеть их можно на баннере). К мавзолеям в Шемахы дорога лучше, а внутри них очень красивые надгробия — это было ещё одним сильным впечатлением наряду со встреченной поблизости крупной змеёй. Так подтвердились настоятельные предостережения путеводителя о том, что Шемахы — змеиное место. Читайте путеводители Викигида!

Дальше настал черёд более доступных и менее экстремальных достопримечательностей. Расположенная в городе Джума-мечеть датируется аж 743 годом с поправкой на землетрясения и пожары. Современный вариант появился совсем недавно, когда в Азербайджане устроили что-то вроде госпрограммы и начали строить мечети пачками — надпись «2013» встречалась по пути в Шеки с завидной регулярностью. Зайдя внутрь, участники оценили всю либеральность местных порядков: мужчин и женщин пускают вместе, а фотографировать разрешают вообще безо всяких вопросов. В этой мечети случился, кстати, и единственный за пять дней путешествия эпизод общения на английском: то ли служитель, то ли просто местный житель пытался провести экскурсию, но в итоге ограничился советом обедать в каком-нибудь придорожном ресторане вместо того, чтобы искать еду в городе. Не вняв этому совету, участники совершили короткую прогулку по Шемахы в поисках ещё одной мечети и за каких-то десять минут оценили, какой фурор здесь производит появление незнакомцев, да ещё и с фотоаппаратом. Закончилось всё мальчишкой, бежавшим сзади с криками «Money! Money!», а участники экспедиции ретировались искать-таки обед в придорожном ресторане.

Формат придорожного ресторана в Азербайджане действительно очень популярен. Выбранный участниками Salavan Restoran отличался контрастом огромной лужи на полу в туалете и креативным оформлением раковины, где вода льётся прямо из огромных кувшинов. Питание здесь имеет ту особенность, что приносят не заказанное, а понятое официантом. Кормят, впрочем, вкусно — как и везде в Азербайджане.

За Шемахы дорога преодолевает перевал и попадает в долину, где степные и пустынные ландшафты каспийского побережья окончательно сменяются лесами кавказских предгорий. В одной из таких рощ расположены мавзолеи села Хазра, поиск которых осложнялся отсутствием точных координат, а отыскать в азербайджанском селе мавзолей — совсем не то, что найти в русском селе церковь. На словесное общение с местными жителями надежды было мало, но можно показать им фотографию! Этим способом мавзолеи нашлись минут за пять, и тем бо́льшим было удивление участников, когда у ворот их встретил хорошо говоривший по-русски пожилой смотритель, потребовавший за вход 10 манат (370 рублей). Положил он их, видимо, себе в карман, но устроил отличную экскурсию, провёл по всем мавзолеям и показал рисунки на надгробиях, временами весьма экзотические.

Приободрённые живым общением — первым и последним за этот день — участники посмотрели мечеть в Габале, одну из серии «одноэтажных» мечетей: не очень древних и не очень впечатляющих, но всё-таки ощутимо исторических. Дело шло к вечеру, и до темноты можно было успеть всего в одно место из нескольких имеющихся. Отвергнув развалины древних церквей как нефотогеничные, участники выбрали село Нидж, где предварительный поиск обнаружил две то ли армянские, то ли удинские церкви в неруинированном состоянии; одну из них — с посвящением Святому Елисею (Цилин). Они нашлись на своих местах, а заодно подвернулся указатель с изображением симпатичного деревянного особнячка, где располагался какой-то этнографический музей. Музей так и не был найден, зато по дороге вдруг обнаружилась ещё одна церковь, как две капли воды похожая на предыдущую. В сумерках она казалась точной её копией, что заставило участников усомниться, а не ездят ли они по кругу, но табличка сообщала, что это церковь святого Елисея Чотари. Оба храма находятся в хорошем состоянии, однако никаких надписей на армянском вокруг них нет — вместо него используется русский. Удины, действительно, не армяне, а родственная им малая кавказская народность, тоже исповедующая христианство, хотя нужно понимать, что всё армянское в Азербайджане под запретом и называется удинским просто для того, чтобы не быть разрушенным. Имена же и лица на местном кладбище — узнаваемо армянские, однако подписаны надгробия только на русском.

С трудом выбравшись из Ниджа — а он, как и любое азербайджанское село, представляет собой лабиринт узких, вусмерть разбитых улочек, на которых то и дело приходится разъезжаться со встречными машинами — участники экспедиции взяли курс на Шеки. Необходимость поиска гостиницы в радиусе нескольких сотен метров от указанных на booking.com координат была уже привычным делом, хозяин не говорил на русском, но всё это оказалось вполне решаемым. В ресторане рядом с гостиницей сразу сказали «У нас только дёнер», а на большее их русского языка не хватило, хотя они честно старались подсказать какой-то хороший ресторан в центре города. В итоге был найден ресторан Qurdgana — явно не то место, куда участников пытались отправить аборигены, но пити по-шекински было, разумеется, и там. Оно оказалось непростой едой в глиняном горшочке, употребляемой следующим образом: жирный бараний бульон выливался в отдельную тарелку, куда крошился хлеб. Оставшаяся масса, представлявшая собой тушёное мясо с овощами, разминалась специально принесённым из-за кулис деревянным пестиком — правда, языковой барьер помешал выяснить, чем надо разминать блюдо посетителю, забывшему свой пестик дома.

Поскольку ужин пришлось искать на машине, участники решили доехать и до стоящего на горе ханского дворца, побродили по шекинской крепости и насладились ясной погодой, которой на следующей день не ожидалось.

День третий: дождливый Шеки и русская Гянджа[править]

17 апреля 2019 года

Утро, как и предсказывал прогноз погоды, началось моросящим дождем, ставшим к середине дня проливным. Конца ему не предвиделось, поэтому Шеки пришлось смотреть перебежками, фотографируя из-под зонтика, но сначала нужно было позавтракать, а с этим в азербайджанской провинции непросто. В восемь утра вовсю работают чайханы, где вроде бы не кормят, да и состав посетителей напоминал о том, что женщинам вход заказан. К счастью, подвернулась гостиница в центре, где как раз только что покормили завтраком вчерашних испанцев и за 8 манат (300 рублей) с человека готовы были предоставить неплохой шведский стол пришлым участникам экспедиции.

Шеки — азербайджанский Суздаль, но здешнего турпотока хватило пока всего на одну шикарную гостиницу, одну трёхзвёздочную (ту, где завтракали), да ряд магазинчиков с англоязычными вывесками. Попадаются люди, немного знающие русский или английский. В общем, комфортное место — особенно когда не идёт дождь.

В ханском дворце участников поджидала очередная «восточная неторопливость». Несмотря на вывеску с часами работы «9—18», какое-то движение началось только после половины десятого, а потом посетителей огорошили тем, что внутри запрещено фотографировать. Участники пытались умилостивить кассира, который при всём своём слабом знании языков прекрасно понял, о чём идёт речь, и явно боролся с соблазном подзаработать, но всё-таки не согласился — видимо, из-за установленных во дворце камер. Взамен, правда, участникам досталась неплохая экскурсия, купленная туристкой-соотечественницей — единственной кроме участников экспедиции утренней посетительницей ханского дворца.

Из-за дождя осмотр города превратился в перебежки между навесами и арками. В одном из таких мест участников ждал продавец шекинской халвы — местной сладости из орехов и мёда, которую, оценив количество мёда, участники покупать не стали, хотя и стоила она очень дёшево в сравнении с пахлавой в бакинском аэропорту. Под другим же навесом встретился человек не вполне азербайджанского вида, обнаруживший некоторое знание местной истории и очень советовавший съездить в Лагич, но при такой погоде это вряд ли имело смысл. Вместо Лагича участники направились в шекинский караван-сарай, превращённый теперь в гостиницу. Там случилась прямо-таки гоголевская сцена, когда немолодая и совершенно не говорившая по-русски уборщица сначала зазвала участников в один из номеров, какое-то время не давала им выйти, стоя в дверях и прикладывая палец к губам, а потом быстро-быстро вытолкала за дверь. Чего именно она хотела, осталось неясным — может быть, интуитивно понимала, что Викигиду нужна информация про гостиницу в караван-сарае. Сообщаем поэтому, что дворик там очень уютный, а вот номера тесные и какие-то холодные из-за низких каменных сводов — остановиться лучше в других гостиницах города.

Дождь тем временем только усиливался. Специальная фотопринадлежность в виде зонтика над объективом неплохо работает при моросящем дожде, хотя, конечно, кадры получаются весьма удручающими, а вот для съёмки под проливным дождём под рукой не оказалось ничего кроме разнообразных навесов, непреклонно навязывавших только вполне определённые ракурсы. Из-за явного недостатка навесов пришлось пустить в ход даже машину, снимая хоть что-то через её приоткрытую дверь. Вообще, все время создавалось впечатление, что Шеки категорически не хочет фотографироваться: дождь припускал при малейшей попытке взять в руки фотоаппарат. Поняв, что с этим капризным городом не совладать, участники решили оставить его в покое и отправились в окрестности — село Киш, где на высоте 955 метров над уровнем моря стоит изумительная албанская церковь IX века, которую Таня с самого начала считала кульминационной точкой поездки. Церковь и правда была к участникам благосклоннее. Кадры с зонтиком, кадры из-под навеса, а затем на короткое время дождь прекратился совсем, чтобы за время осмотра внутреннего устройства церкви смениться густым туманом от зацепившегося за гору облака.

Спустившись в Шеки, участники выехали из зоны тумана, но дождевая истерика Шеки не окончилась. Вопреки ей, был исследован упомянутый в путеводителе, однако оставшийся без фотографии воинский мемориал. Сделав его снимок, участники вдруг обнаружили, что он не только не подходит под использованный в путеводителе эпитет «обычный», но и не выдаёт обещанных панорамных видов. Заподозрив неладное, двинулись дальше, найдя вскоре и видовую точку, и действительно «обычный» мемориал, хотя «видовые» его свойства по-прежнему вызывали сомнения: обзор сильно портят фонарные столбы и провода, а вот самого вида было за дождём просто не видно. Продолжать мокнуть в Шеки не было больше смысла, и участники взяли курс на Гянджу в надежде на прояснение.

Надежды оправдались, но лишь отчасти. Сначала пришлось около часа проехать под проливным дождём по дороге с очень неровным асфальтом, убедившись, что лоск и благополучие Баку до этих мест не добрались и вряд ли в ближайшее время доберутся, а потом наслаждаться солнцем в долине Куры, наблюдая сгущающиеся впереди тучи. Дождь стал накрапывать вновь, как только участники достигли следующей точки — городка Гёйгёль в окрестностях Гянджи.

Гёйгёль более известен как Еленендорф и до 1941 года был крупнейшим в Закавказье местом проживания немецких колонистов. Путеводители живописали его «типично немецкий облик», которого, разумеется, тут не было и нет, но и от любого азербайджанского города Гёйгёль разительно отличается своей регулярной планировкой, деревянными элементами фасадов, лютеранской кирхой и переведёнными на немецкий язык информационными стендами. Если Гянджа стоит среди голой, практически пустынной равнины, то Гёйгёль примостился на склоне горы и утопает в зелени. Хотелось побродить там подольше, но погода, опять-таки, не располагала, зато в Гяндже тем временем прояснялось.

С Гянджой многое было неясно. Хотя в городе куча мечетей и других исторических объектов, «топовой» достопримечательностью выглядел только мавзолей Имам-заде XIV века, расположенный на окраине. Участники ожидали ещё одного старого и заброшенного кладбища с маленьким мавзолеем — тем бо́льшим было их удивление, когда впереди показался современный комплекс с огромными воротами и бескрайней парковкой на сотни машин. На первый взгляд, тут не было вообще ничего исторического. Побродив минут пятнадцать в мыслях о том, что же из этого могло быть древним мавзолеем и как именно его перестроили, участники всё же решились зайти в мечеть, где мавзолей и обнаружили — прямо внутри. Он оказался весьма необычным и по архитектуре больше всего напомнил старую ратушу западноевропейского города. Смотритель пытался подарить Тане платок, в чём не преуспел, однако совершенно не возражал против установки штатива и длительного фотографирования, позволившего заодно высушить промокшие ещё с утра ноги (ковры в мечетях — полезное изобретение!) В скобках отметим, что сейчас все статьи Википедии о мавзолее XIV века проиллюстрированы фотографией современного здания и о нахождении мавзолея внутри мечети вообще не упоминают, так что даже во втором по величине городе Азербайджана можно сделать свои маленькие открытия, которые, впрочем, вряд ли будут использованы Википедией ввиду оригинального характера этого, с позволения сказать, «исследования».

До темноты участники успели осмотреть пару отмеченных в путеводителе Lonely Planet объектов — ворота на въезде в город и парк Гейдара Алиева, оба типичные азербайджанские новострои, которые если и представляют интерес, то исключительно своим масштабом: чем город больше, тем ворота крупнее (на портреты самого Гейдара Алиева этого принцип почему-то не распространяется). Совсем уже в сумерках добрались до центра, не без труда нашли гостиницу (координаты, как обычно, были неправильными) и поужинали в местном кафе Kolorit, предлагавшем «фитнес-меню» и начисто лишённом всякого национального колорита. В Гяндже вообще на удивление интернациональные заведения, а в архитектуре чувствуется российское влияние: двухэтажные дома из красного кирпича начала прошлого века выглядят куда более привычно, чем бакинские постройки того же времени, да и русский в городе знают практически все. В темноте исторический центр выглядел очень неплохо — оставалось посмотреть на него при свете дня.

День четвёртый: приключения в Гяндже, и опять мавзолеи[править]

18 апреля 2019 года

На этот раз завтрак искать не пришлось — его подавали во всё том же гостиничном кафе и опять в международном стиле: с брынзой на тарелке соседствовал обычный русский блин. Утро началось мирно, погода была солнечной и даже жаркой, а дождь обещали только после обеда. Обойдя пешком бутылочный дом, русскую церковь и бывший ханский сад, участники оценили степень гянджинского благоустройства: одна из центральных улиц выложена плиткой даже на проезжей части (Собянин, не отставай!), а забота о пешеходах проявилась в двух новеньких подземных переходах. Объездив на машине ещё несколько окраинных мечетей, участники направились к выезду из города, чтобы по пути посмотреть мавзолей Низами — жившего в Гяндже классика персидской поэзии. Мавзолей, хоть и современный, имеет для Азербайджана символическое значение, а потому оборудован собственной, не вполне тривиальной автомобильной развязкой. Она и сыграла с участниками экспедиции злую шутку: под мостом навстречу вылетела старая Волга, не сумевшая затормозить и в результате помявшая новенькой прокатной машине капот, а кроме того ощутимо разбившая бампер. В этом месте экспедиция из краеведческой внезапно стала этнографической.

Что делают в Азербайджане при ДТП? Вызывать полицию никто и не думает: вместо этого все проезжающие машины останавливаются и начинают обсуждать. Легко догадаться, чью сторону занимали собравшиеся, а те из них, кто мог говорить по-русски, активно советовали участникам экспедиции признать себя виновными в ДТП и «договориться». Потом к этому хору присоединились полицейские из проезжавшей мимо патрульной машины, но в конце концов — и тут надо отдать должное сидевшему на телефоне представителю прокатной компании Aznur — дело дошло-таки до вызова дорожной полиции. Подъехавший представитель страховой компании первым сказал, что ехавший по своей полосе водитель вряд ли может быть виноват, даже если он неместный, а представители дорожной полиции подтвердили потом его заключение.

Это, впрочем, не давало шансов на быстрое разрешение дела, поскольку оформление ДТП устроено в Азербайджане примерно также, как в России в те времена, когда даже самую мелкую аварию разбирало ГАИ — долго и со вкусом. Сначала пришлось подуть в трубочку в наркологическом диспансере с рваным линолеумом и облезшей штукатуркой на стенах (дело, напомним, происходит во втором по величине городе Азербайджана!), а потом ехать в ГАИ, где у инспектора в это время, конечно же, начался обед. Кабинет инспектора тоже достоин отдельного упоминания. Из оборудования там только портреты президентов Алиевых, пепельница, ксерокс и помощник, приносящий время от времени кружку с чаем. Самому же инспектору необходимо было не только заполнить от руки все формы, но и просто поговорить: за час он успел рассказать о своём отдыхе в Ессентуках, где «дорого и неправылно делают шашлик», продемонстрировать уверенное владение русским матерным и рассказать о своём видении азербайджанских достопримечательностей (интереса экспедиции к мавзолеям и прочей архитектуре он, разумеется, не понимал). Общался он, впрочем, спокойно и уважительно.

Через пять часов после события справка о ДТП так и не появилась, но как минимум была в руках подписанная схема ДТП, и вместе с телефоном инспектора («Остановят — скажи, что ты от Рухина из Гянджи») это давало возможно уехать. Никаких шансов успеть посмотреть гобустанские петроглифы уже не было, зато до сумерек хватало времени заехать в Барду. Вообще, весь маршрут экспедиции прошёл по столицам: Шемаха — средневекового государства Ширваншахов, Шеки — Шекинского ханства, Гянджа — Елисаветпольской губернии, так что логично было посетить и Барду — столицу одной из провинции Арабского халифата. Старой городской среды в Барде не сохранилось, зато башенный мавзолей 1322 года постройки сам по себе оправдывал 20-километровый съезд с бакинской трассы.

Этот мавзолей, руины старого моста и кладбище с мечетью нашлись в Барде по заданным координатам, а вот для других объектов имевшиеся координаты вели в никуда. Безрезультатно облазив одно из окраинных кладбищ, участники экспедиции начали опрос местного населения. С русским языком опять начались проблемы, а показ фотографий не очень помогал, поскольку ни восьмигранный мавзолей, ни вторую мечеть жители Барды не узнавали. На помощь пришли подписи к фотографиям, но версии всё равно высказывались разные, особенно если учесть, что на зов немедленно сбегались все окружающие, выхватывавшие друг у друга Сашин телефон и с живым интересом смотревшие на фотографии. В итоге стало понятно, что к мечети до темноты не успеть, а восьмигранный мавзолей тоже находится где-то в соседнем селе Гюльоглулар (Gyuloglylar), и нужно сначала приехать туда, а потом ещё раз спрашивать.

Найти в селе «респондентов» оказалось уже труднее, поскольку на улицах просто никого не было. Тогда участники экспедиции отправились в магазин, где немедленно образовалась очередная компания не говоривших по-русски местных, вроде бы видевших нужный мавзолей, но не умеющих объяснить, где он находится. Тогда они пошли за Фёдором — видимо, приезжим, который, пока все прочие прохлаждались, ремонтировал трактор. Он уверенно говорил по-русски и попросил одного из местных показать участникам дорогу. Так, под руководством проводника, искомый мавзолей был в конце концов найден и сфотографирован.

Уже в полной темноте вернулись на трассу, чтобы преодолеть 300 км до Баку. Вся эта дорога — четырёхполосная и с разделителем, но разметка нанесена на ней очень бледной краской, дорожные знаки не отражают свет, а катафоты отсутствуют в принципе, так что вождение оказалось весьма утомительным. Тем интереснее, что камеры развешаны через каждые пять километров, и две из них даже выписали участникам штраф в 10 манат за превышение, а дальше, видимо, стемнело настолько, что превысить стало невозможно физически. К полуночи добрались до Баку, машину оставили у ворот Старого города на заранее подмеченном паркинге (из-за Формулы-1 подъезжать к парковке пришлось задним ходом по улице с односторонним движением), и отправились ночевать в Старый город, чтобы утром повнимательнее его осмотреть.

День пятый: ветра Апшерона[править]

19 апреля 2019 года

Баку — город ветров, и если в первый день это было не очень заметно, то на четвёртый ветер стал ураганным. Гостиница в Старом городе оказалась самой дешёвой за всю поездку, но вместе с тем неплохой, а завтрак в ней (как это вообще в Баку принято) подавали на застеклённой террасе с видом на крыши домов и Каспийское море. Скудный ассортимент опять не располагал к тому, чтобы засиживаться, так что уже около девяти часов участники отправились на прогулку по Старому городу. Торговцы едва-едва просыпались и были заняты раскладкой товара, а не привлечением клиентов, поэтому удалось спокойно поразглядывать старые мечети и бани, заодно уточнив расположение некоторых объектов. Возвращаясь к гостинице, участники услышали блеяние и вскоре увидели привязанного прямо на улице барашка, судьба которого не вызывала больших сомнений, подтверждая, что в Азербайджане «всегда свежий шашлык», как с гордостью говорили многие местные жители, включая вчерашнего инспектора из Гянджи, не оценившего отдых в Ессентуках в том числе и по этому признаку.

Пусть машина и пострадала, использовать её хотелось по максимуму, так что центр за пределами Старого города оставили на другой раз, сделав выбор в пользу окраин Баку и сёл Апшеронского полуострова. В пригороде Баилово нашли два памятника конструктивизма, которых в Баку вообще было немало (после революции город застраивался не хуже, чем какой-нибудь Новокузнецк), хотя информации о них почти нет, и даже координаты приходилось порой ставить практически наугад. Воссозданная в конце 1990-х мечеть Биби-Эйбат запомнилась в основном сбивающим с ног ветром и отличным видом на местную судоверфь, а вот гостиницу Интурист по проекту Щусева (1934) тоже успели снести и построить заново, но тут здание вполне можно принять за историческое — сейчас это самый яркий памятник бакинского конструктивизма.

Точкой в осмотре Баку стали мечеть Аждарбека, построенная в крупных формах начала XX века, и здание физиотерапевтического института в стиле конструктивизма. Тут с участниками разговорилась местная жительница, сначала сказавшая «Ну что вы здесь фотографируете? — идите в Старый город», а потом услышавшая слово «конструктивизм» и сообщившая, что она тоже живёт в таком здании, и «раньше оно было приходской школой». Поняв, что жителям Баку ещё предстоит оценить архитектурное наследие своего города, а до самолёта остаётся не так много времени, участники отправились на Апшерон и, поплутав по местным дорогам, минут через 20 достигли Раманы.

Кроме ветров Апшерон примечателен своим пустынным ландшафтом с грязевыми вулканами, какими-то лужами и нефтяными вышками, среди которых попадаются оборонительные башни и даже старые крепости. Одна из таких расположена в Рамане, где, как ни странно, не ступала нога туриста, зато виды на нефтяные поля — лучшие на полуострове. Оттуда поехали в соседние Сураханы — ещё одно село с богатой историей нефтяных промыслов, более известное, однако, по расположенному здесь храму огнепоклонников Атешгях. Сначала, впрочем, требовалось пообедать, а в Рамане и по дороге к ней никаких признаков общепита, разумеется, не было. В Сураханах же встретилось кафе с надписью «24 часа», внешне напоминающее кебабную, однако прямо на входе официант стал приветствовать участников на хорошем английском. Потом оказалось, что именно в это кафе — найденное участниками совершенно случайно — возят тургруппы, приезжающие смотреть Атешгях, а вот к нему возят как раз всех, в отличие от Раманы, где попросту негде развернуть туристический автобус. Кафе вообще оказалось прелюбопытным и содержало, в частности, комнату для намаза, а также кучу блюд национальной кухни, на дегустацию которых, к сожалению, не было времени.

Атешгях оказался неожиданным местом — в первую очередь из-за своей многолюдности, от которой после Гянджи, Барды и утренних прогулок по бакинскому Старому городу участники успели отвыкнуть. Храм функционирует как сугубо музейный объект: не очень информативный, но милый. Огня в храме огнепоклонников не то, что бы много, а ветер продолжал дуть, и температура на улице упала ниже 10 градусов. Иными словами, было очень холодно, однако до самолёта оставалось ещё 4 часа, что позволило обнаружить в Сураханах пару зданий в стиле конструктивизма (опять тот случай, когда ожидалось одно здание, а нашлись несколько) и две красивые мечети, одна из них аж XIV века — едва ли не самая древняя, увиденная в эту поездку. Под занавес заехали поглядеть на башню в Шагане и отправились в аэропорт. Апшерон вообще очень удобен тем, что в радиусе 15 минут езды от аэропорта находятся десятки интересных объектов, поэтому и на следующий раз их хватит с запасом.

В аэроэкспрессе из Домодедово участники развлекались написанием отзывов на booking.com. Первое, о чём там спрашивают: Purpose of your trip? с вариантами ответа Business и Leisure. «И это вы называете leisure?» — удивлённо спросила Таня. Поездка и правда вышла несколько стрессовой, утомительной, но очень интересной и, безусловно, успешной. Тот случай, когда взята новая ступень и можно думать о следующей.